По сей день болит живот.
Как поедете, ребятки,
Вы к родне своей на святки,
Дай вам бог, чтоб вас родня
Так встречала… как меня!"
...
Разоренные
Воробушек воробушку:
"Чирик, чирик, чирик!"
Один был первогодочек,
Другой уже старик.
Сел старый, пригорюнившись,
Все перышки сложив,
А малый расфуфырился:
"Жив-жив, жив-жив, жив-жив!"
"Жив? Много ль жить осталось?" —
Промолвил старина.
"Да как же! Бают, дедушка,
Вот кончится война!"
"Ох, кончится — не кончится,
А все разорено…
От холоду да голоду
Подохнем все равно".
VI
...
На столичном рынке
Бог знает, что творится
Средь рыночной толпы:
"Сижу без дров, сестрица!"
"Ни фунтика крупы!"
"Заплачешь, хоть не плакса!"
"Грабиловка!" — "Обман!"
"Какая ж это такса?"
"Поход на наш карман!"
"Но кто ж того не знает,
Что таксу издает
Не тот, кто покупает,
А тот, кто продает!"
"Бери-ка чином выше".
"Гнетут со всех сторон!"
"Порядки!" — "Тише, тише!"
"Чего-й так?" — "Фараон!" {*}
{* Насмешливое прозвище полицейских.}
"Эй, р-рас-хо-дись, орава!"
"Родимые! Берут!"
"Брысь! Не имеешь права!"
"В участке разберут!!"
...
Кочующие дармоеды
...
Басня
Бывают случаи — не выдумать нарочно.
На станции глухой,
А именно какой, не помню точно,
Две мухи встретились с блохой.
Ну, разговор пошел, понятно.
Знакомство новое в пути всегда приятно.
"Положим, — скажут, — не всегда!"
Бывает разно. Спорить неча.
Но в этом случае была, однако, встреча
Как встреча.
Шел разговор простой: откуда кто? куда?
Какие и про что идут на свете слухи?
Как, мол, здоровье и дела?
Блоха, вишь ты, в Москву скакала из села.
Обратно, из Москвы в село, летели мухи.
"Ох, мушки, — плакалась блоха, —
Еще ли ваша жизнь в Москве была плоха?
Пивали сладко вы и сытно там едали.
Что ж вы в деревне не видали?
Ведь я, поди, сама бегу не от добра.
Дни нынче сытые в деревне стали редки.
Такая выдалась пора —
Чуть не подохла напоследки.
Авось поправлюсь я в Москве!"
"Подправишься, — вздохнули мухи, —
Держи карман. Да мы-то две,
Мы от чего бежим, скажи!.. От голодухи!"
Что город, что село —
Повсюду стало тяжело.
Не жаль мне мух и блох, клопов и таракашек,
Беду их за беду большую я б не счел,
Но жалко мне рабочих пчел
И трудовых мурашек:
Их жребий особливо крут,
Когда у них последнее берут!
VII
— Голод! — голод! — голод! — голод! —
Бил по трону тяжкий молот.
Трон шатался и трещал.
Шла война. Народ нищал.
Богатеи наживались,
Кровью нашей упивались;
Умножая свой доход,
Бедный грабили народ;
На пирах и на обедах
Сладко пели о победах, —
Чьих? Над кем? Секрет простой —
Богачей над беднотой!
Богачи — чужие, наши —
У одной разъелись каши.
Та ли, эта ль сторона —
Голытьба везде одна.
Но, разбив ее на части,
Богачи сидят у власти,
С голытьбою на борьбу
Посылают… голытьбу!
VIII
Из зачумленных кварталов,
Из гнилых, сырых подвалов
Люд измученный, больной
Хлынул яростной волной
На широкие панели.
Затрещали-зазвенели
Телефоны у властей:
"Вызвать войско всех частей!"
Фараонам — ведра водки,
Сыр, колбасы и селедки,
Сахар, масло, калачи…
Угощайтесь, палачи!
Вам дадут ужо работу:
На чердак по пулемету.
В люд голодный — знай, пали!
Старых, малых — всех вали!
Половину выбить, чтобы
Остальных загнать в трущобы.
Псы, старайтесь, вам на храп
Даст по сотенной сатрап —
Генерал лихой, Хабалов!
Из гнилых, сырых подвалов
Люд измученный, больной
Хлынул яростной волной
На широкие панели:
"Мы — не ели!"
IX
У царицы сердце мрет,
В страхе злом она орет,
Протопопова торопит,
Пусть он бунт в крови потопит, —
Чтобы часу не терял
Да скорее усмирял.
Новый "друг" по залам бродит,
Бродит, места не находит,
Проклинает свой удел:
"Лучше б дома я сидел!"
X
Протопоповым-министром
Для царя в порядке быстром
В ставку послан был доклад,
Что в столице сущий ад;
Если царь прибудет лично,
Может, все пойдет отлично.
Царь министру повелел,
Чтоб патронов не жалел,
Если ж очень нужно будет,
Царь в столицу сам прибудет —
Милость царскую явить,
Бунт голодный подавить.
По цареву по указу
Усмирять пустились сразу.
Не помог царев указ.
Сорвалось на этот раз!
XI
Ваня вышел с полувзводом
Воевать с родным народом.
Перед тем как выходить,
Велел ружья разрядить.
"Братцы милые, по людям
Все равно стрелять не будем!"
Вышел весь Волынский полк,
С усмиреньем тот же толк.
Роты улицами ходят,
Да порядку не наводят.
Повстречавши москвичей,
Столковались без речей.